Когда-то Риель смотрела на звезды, но сегодня это было неважно, вообще все вокруг потеряло значение. Хотелось кричать, кричать от какой-то щемящей пустоты внутри. Пустота разрасталась, внутри поглощая все что, там было до этого. Она никогда раньше не чувствовала такого чувства. А вот теперь… теперь… Она боялась темноты, шорохов и вообще того что скрывалось где-то там в неизвестности.
Разрывающий душу вопль вырвался из груди… Может это конец? Конец тому, что она называла жизнью…
В принципе сегодня это не имело никакого значения. Просто сегодня она умерла.
Она лежала в темноте комнаты и понимала, что уже никогда не будет прежней. Риэль улыбнулась. Может все-таки, не зря она потеряла свою душу? В сущности, это всего лишь сгусток чего-то непонятного и странного.
Она отдала душу за осуществление чужой, несбыточной мечты. Да, мечта сбылась, но вот она потеряла себя. Конечно, эта цена была оправданна, но как же обидно. Лунный свет потоками врывался в витражи окон. Теперь это был ее мир, мир для лишенных души, мир тех, кто понимает песню лунного света.
Риэль встала перед зеркалом, в котором отражалась Лунная Дева. Один удар и зеркальная гладь пошла сетью трещин, почти до неузнаваемости исказив красивое лицо. Теперь она не кричала, она смеялась от боли. Ей было страшно. Возможно, Риэль боялась себя, а может этого мира, который не принадлежал ей. За окном шёл снег. Когда Риэль была ребенком, ей рассказывали сказки про, то, что потерянные души становятся снежинками. И она в это верила. Верила до сих пор. Каждый раз, когда шёл снег, она вглядывалась в лунный свет, пытаясь угадать, какая же из снежинок когда-то была ее душой. Но чем старше она становилась, тем отчетливее она понимала, что это всего лишь красивая сказка, рассказанная на ночь.
Это была самая длинная ночь в ее жизни. А интересно есть в этом мире хоть один человек готовый отдать за нее душу и стать такой же Тенью Луны, как и она? По щекам покатились призрачные слезы. Ведь ей всего лишь хотелось, чтоб он сказал, что она ему нужна. А что в итоге? А в итоге она умерла, она потеряла себя.